В голове у него стало пусто. Энн не оскорбилась. Она не рыдает и не ломает пальцы от возмущения. Она решила, что это смешно!

Глава 4

– Прошу прощения, если я вас обидел, мисс Марш, – сказал Джек.

Она опустила руки и растянула во всю длину отрезанную ткань, разглядывая ее.

– Прошу вас, не извиняйтесь! Я почти забыла, что нам грозит опасность. Вы очень аккуратно вернули меня на землю. Благодарю вас за это, милорд!

Очарованный, он прислонился к стене и скрестил руки.

– Вы не думаете, что я говорил серьезно?

– Ну конечно же, нет. Хотя само по себе положение неудобное, не так ли? Лучше сказать об этом откровенно, тогда мы увидим, как это нелепо.

– Вы не верите, что я действительно нахожу вас привлекательной?

– Ну конечно же, нет! Я не принадлежу к тем женщинам, на которых мужчины обращают внимание, и я помолвлена, и очень скоро выйду замуж, так что даже помыслить обо мне невозможно, не правда ли? Вы очень любезны, что держитесь столь галантно, лорд Джонатан, но я никак не могу отнестись к вашему вздору со всей серьезностью.

В этом не было ни малейшего кокетства. Простая констатация фактов с ее точки зрения – обескураживающе наивный взгляд на мужчин.

Ножницами она разрезала полоску синей хлопчатобумажной ткани, а потом повязала ее вокруг талии, отчего слишком широкое платье собралось сборками. Ее движения приковали его внимание к спрятанным грудям. Синяя полоска делала их спелыми и тяжелыми.

– Так хорошо? – Она посмотрела на него, кончик носа чуть опустился.

– Подтяните немного платье сзади, – сказал Джек. Она попыталась заглянуть себе через плечо. – Где?

Сохраняя спокойное сосредоточенное молчание, он подошел к ней и поправил платье, стараясь не прикасаться к ее талии. Но все же крошечные волны жара омыли ее шею, словно некий занавес осторожно двигался на солнечном окне.

– Благодарю вас! – Энн отвернулась, взяла шляпу и обратилась к зеркалу над камином.

Поля шляпы скрыли лицо. Под шляпкой порозовевшая изогнутая шея выглядит удивительно чувственной и уязвимой. Хотя она не знает, что это значит – не может понять свои собственные инстинктивные и таинственные знания, – но своей мучительной наивностью ее тело уже отвечало интересам его плоти.

Кровь забурлила в порыве наслаждения и вновь разлила жаркое желание по его телу. Ему захотелось прижаться губами к ее шее. Попробовать ее пульс языком. Попробовать ее плоть, мягкую от лаванды и родниковой воды. Он не помнил, когда последний раз желал кого-то с такой силой.

Но самодисциплина и спокойствие пересилили требования плоти. Джек отступил. Когда она повернется, то не заметит в его глазах ничего, кроме безразличия. Энн сочтет это подтверждением того, что он никак не может желать ее. Ей станет лучше. Он так же уверен в этом, как в своем собственном самообладании.

– Вы выглядите превосходно, миссис Осгуд. – Джек двинулся к двери. – Пора ехать.

Энн Марш закуталась в коричневый плащ и подошла к нему с горящими щеками, ясным и довольным взглядом.

Джек свел ее вниз, во двор, где стояла коренастая чалая лошадка, запряженная в простую двуколку.

Через шесть часов они прибудут в Уилдсхей, так и оставшись чужими друг другу.

Человек в синем тюрбане исчез. Никакой слежки. Джек направил двуколку из города, время от времени отпуская лаконичные замечания со своим деревенским акцентом насчет цены на свиней.

– Да уж ясное дело, – отозвалась Энн на том же диалекте. – , Ваша правда, мистер Осгуд. В этом году мы неплохо заработаем на свиньях.

Он усмехнулся и подмигнул ей.

На дороге стало спокойнее, последние дома остались позади. Несколько миль они проехали трусцой по наезженной дороге, а потом свернули на проселочную. Лучше добираться до Уилдсхея окольными путями, избегая прочих путешественников и застав, где взимается дорожная пошлина.

Копыта чалой разбрызгивали грязь после вчерашней бури. Небо сверкало, омытое прядями серебристо-серых облаков. Свежая листва топорщилась на все еще мокрых живых изгородях. Энн Марш подняла руку, чтобы поправить шляпку, а потом, слегка пожав плечами, сняла ее. Несколько прядей, упав, заструились по щекам.

– Какая вы смелая женщина, мисс Марш! – сказал Джек, уже не меняя голос. – В такой прохладный день вы поедете без шляпки?

Энн посмотрела на него. Она казалась спокойной, безмятежной, даже веселой. Ему это нравилось.

– Я ничего не вижу из-под полей, – сказала она. – И сидит эта шляпа не слишком удачно. И все равно нас никто не увидит. Мы ведь оставили опасность позади, не так ли?

– Полагаю, что наши заклятые друзья будут следить за мистером Девораном и мисс Рен, находящимися на яхте. Поэтому вы, разумеется, спокойно можете снять шляпу. Вы можете даже поговорить со мной, если хотите.

– О свиньях? Джек расхохотался:

– К дьяволу свиней! Нет, расскажите лучше о себе.

Ему нужно узнать побольше о ней самой и особенно о ее нареченном, Артуре Тренте, человеке, у которого теперь находился Клык Дракона. При этом и сам Джек был искренне заинтригован. Он не сомневался, что она невинна, однако явно ошибся, решив, что Энн повязана условностями по рукам и ногам.

– Как вы обычно проводите время? – спросил он. Глядя прямо перед собой, она сложила руки на коленях.

Носик у нее был удивительно изящным, спускаясь длинной линией от бровей.

– Конечно, ничем особенно интересным. Иногда я переписываю проповеди для отца. Понимаете, почерк у меня аккуратнее, чем у него. Или помогаю матушке. Мы шьем, читаем или пишем письма, иногда я помогаю матери по дому или в саду – все, что понадобится.

– А вы часто выходите из дома?

– Я гуляю с сестрами, иногда одна, если погода хорошая. – Ее ловкие пальцы погладили края шляпки. Смотреть на них было мучительно-приятно. – То есть с Эмили и Марианной, которые еще живут дома. Памела вышла замуж и уехала в Йоркшир.

– А братья?

– Дан и Уилл в море, Том учится на фармацевта. Эндрю пока еще терроризирует учителей. – Она посмотрела на него, ее лоб сморщила маленькая складочка, серо-голубые глаза открыты и искренни. – Хотя мы не придерживаемся тридцати девяти статей англиканской церкви, мы очень обыкновенная семья, милорд.

Не думает ли она, что он станет возражать?

– Вы не старшая?

– Почти, после Памелы и Дана.

– Вы счастливы предстоящим замужеством, мисс Марш?

Ведь вам, как вашим сестрам, придется расстаться с родными, как только вы обвенчаетесь.

Ее пальцы сразу замерли.

– О нет! Артур покупает для нас дом в Хоторн-Аксбери. Он хочет жить рядом с Лаймом, чтобы иметь возможность изучать там окаменелости. Я буду видеться с родственниками каждый день, почти ничего и не изменится.

Они поднимались на невысокий холм, и Джек пустил чалую шагом. Имя Артура Трента Энн произнесла легко, но совершенно без всякой страсти, как если бы она говорила всего лишь еще об одном своем брате. Этот человек получил ее руку – но даже в малой степени не взволновал ее кровь.

– И вы этого хотите?

– Да, разумеется, – сказала она.

– В своем воображении вы рисуете картину замечательного домашнего довольства.

Энн посмотрела на него и улыбнулась:

– Мой дом – дом очень счастливый, лорд Джонатан. Хотя, без сомнения, вам он показался бы совершенно немодным и простым.

– Возможно, – сказал он, – расскажите побольше о мистере Тренте.

– Ну, с Артуром очень легко. Мы часто гуляем по берегу моря и пляжам, ищем окаменелости. Хотя он держится немного строго, его общество очень приятное и спокойное. Мне это нравится.

– Как вы познакомились?

– Нас познакомили в молитвенном доме наши общие знакомые. Я думаю, Артур решил, что должен выказать учтивость, поэтому мы немного прошлись вместе. И разговаривать с ним мне было совершенно нетрудно. Потом мы, отец и я, снова встретили его в лавке окаменелостей мисс Эннинг, ради которой Артур и приехал в Лайм.